Фрагменты о искусстве сновидения 
из книги Карлоса Кастанеды 
"Путешествие в Икстлан"




  
               ФРАГМЕНТЫ ИЗ 10-Й ГЛАВЫ "СТАТЬ ДОСТУПНЫМ СИЛЕ"











     Четверг, 17 августа 1961 года.
     ... Он поднялся и мягко погладил меня по голове, а затем сказал очень 
тихим голосом:
     - Я собираюсь учить тебя тому, как быть воином. Точно так же,  как  я
учил тебя охотиться. Однако, я  должен  предупредить  тебя,  что  изучение
того, как  охотиться,  не  сделало  тебя  охотником,  точно  так  же,  как
изучение, как стать воином, не сделает тебя им.
     Я испытал чувство  замешательства,  физического  неудобства,  которое
граничило с нетерпением. Я  пожаловался  на  слишком  живые  сновидения  и
ночные кошмары. Он, казалось, минуту раздумывал, а затем снова сел.
     - Это заколдованные сновидения, - сказал я.
     - У тебя всегда были заколдованные сновидения, - бросил он в ответ.
     - Говорю тебе, что на этот раз они  действительно  более  колдовские,
чем я когда-либо видел.
     - Не заботься о том, это просто сны. Точно так  же,  как  сны  любого
обычного спящего, они не имеют силы. Поэтому, что пользы заботиться о  них
или говорить о них.
     - Они заботят меня, дон Хуан. Разве нет чего-нибудь такого, что бы  я
мог сделать, чтобы остановить их?
     Ничего. Дай им пройти, - сказал  он.  -  теперь  пришло  время  стать
доступным силе, и ты начнешь с того, что ухватишься за сновидения.
     Тон его голоса, когда он сказал "сновидения", заставил  меня  думать,
что он использует это слово каким-то особым манером. Я раздумывал над тем,
какой вопрос ему следует задать, когда он вдруг начал говорить.
     - Я никогда не рассказывал тебе о видении снов. Потому что до сих пор
я был озабочен лишь тем, чтобы научить тебя, как стать охотником, - сказал
он. - охотнику нет дела до манипуляции  с  силой,  поэтому  его  сны,  это
просто сны. Они могут глубоко затрагивать, но остаются только снами, а  не
сновидением.
     Воин, с другой стороны, ищет силу, и одна из  широких  дорог  к  силе
есть сновидение. Можно сказать, что это различие между охотником и  воином
состоит в том, что воин находится на своем пути к силе  в  то  время,  как
охотник ничего о ней не знает или почти ничего.
     Решение относительно того, кто может быть воином, а  кто  может  быть
только охотником - не наше. Это решение находится в царстве  сил,  которые
руководят людьми. Вот почему твоя  игра  с  мескалито  была  таким  важным
знаком. Эти силы привели тебя ко мне. Они привели тебя  на  ту  автобусную
станцию, помнишь? Какой-то клоун подвел  тебя  ко  мне.  Отличный  знак  -
клоун, указывающий на тебя. Поэтому я учил тебя,  как  быть  охотником.  А
затем еще один отличный знак - сам мескалито, играющий с тобой. Понимаешь,
о чем я говорю.
     Его колдовская логика подавляла. Его слова  создавали  зрелище  меня,
поддающегося чему-то страшному и неизвестному. Чему-то такому, чего  я  не
добивался и  о  существовании  чего  не  подозревал  даже  в  самых  диких
фантазиях.
     - Что ты полагаешь, мне следует делать.
     Стать доступным силе. Уцепиться за свои  сны,  -  ответил  он.  -  ты
называешь их сны, потому что у тебя  нет  силы.  Воин,  будучи  человеком,
который ищет силу, не называет их сны. Он зовет их реальным.
     - Ты хочешь сказать, что он воспринимает свои сны, как реальность?
     - Он  не  воспринимает  ничего,  как  что-либо  другое.  То,  что  ты
называешь снами, является реальностью для воина.  Ты  должен  понять,  что
воин не дурак. Воин - это не  запятнанный  охотник,  который  охотится  за
силой. Он не пьян, не безумен, у него нет  ни  времени,  ни  расположения,
чтобы передергивать или лгать себе, или делать  неправильный  ход.  Ставки
слишком высоки для этого. Ставки,  это  его  разграниченная  упорядоченная
жизнь, на которую у него ушло так много  времени,  чтобы  подтянуть  ее  и
сделать  совершенной.  Он  не  собирается  отбрасывать  все   это,   делая
какой-нибудь глупый неправильный расчет,  принимая  что-либо  за  что-либо
еще.
     Сновидения -  реальность  для  воина,  потому  что  в  них  он  может
действовать сознательно. Он может  выбирать  или  отказываться.  Он  может
выбирать среди различных моментов, которые ведут к силе, и затем он  может
манипулировать с ними и использовать их, тогда как в  обычном  сне  он  не
может действовать сознательно.
     - В таком случае ты хочешь сказать, дон Хуан, что сновидения реальны?
     - Конечно, реальны.
     - Так же реальны, как то, что мы делаем сейчас?
     - Если ты хочешь сравнивать одно с другим, что ж, они, пожалуй, более
реальны. В сновидениях ты имеешь силу. Ты можешь изменять вещи, ты  можешь
находить бесчисленные скрытые факты. Ты можешь контролировать все то,  что
ты хочешь.
     Утверждение дона Хуана отзывалось во мне на  определенном  уровне.  Я
легко мог понять его любовь к той идее, что можно делать все во сне. Но  я
не мог принять его серьезно. Прыжок был слишком велик.
     Секунду мы смотрели друг на друга. Его заявления были безумны, и, тем
не менее, он был, согласно  всему  моему  знанию  о  нем,  один  из  самых
здравомыслящих людей, которых я когда-либо встречал.
     Я сказал ему, что не могу поверить в то, что он принимает свои сны за
реальность. Он усмехнулся, как если бы  знал  размеры  моей  непоколебимой
позиции. Затем он поднялся и, ни слова не говоря, вошел в  дом.  Я  долгое
время сидел в состоянии отупения, пока он не позвал меня  к  задней  части
дома. Он приготовил какую-то кашу и дал мне чашку.
     Я спросил его о  том  времени,  когда  человек  бодрствует.  Я  хотел
узнать, называет ли он как-нибудь его особенно, но  он  не  понял  или  не
захотел ответить.
     - Как ты называешь это, вот то, что мы делаем сейчас?  -  спросил  я,
имея в виду, что то, что мы делаем, было реальностью  в  противоположность
снам.
     - Я называю это едой, - сказал он, удерживая смех.
     - Я называю это реальностью, потому что еда наша действительно  имеет
место.
     - Сновидение тоже имеет место, - ответил он, посмеиваясь. - точно так
же охота, хождение, смех.
     Я не настаивал на споре, однако я не мог, даже если  бы  я  вышел  из
себя, принять его идею. Он, казалось, был доволен моим отчаянием.
     Как только мы кончили  есть,  он  заметил,  что  мы  отправляемся  на
прогулку. Но мы не будем бродить  по  пустыне,  так,  как  мы  это  делали
раньше.
     - На этот раз по-другому, - сказал он. - с  этого  времени  мы  будем
ходить на места силы. Ты должен научиться делать себя доступным силе ...
 
     ... Суббота, 19 августа 1961 года.
     Вчера утром мы с доном Хуаном  съездили  в  город  и  позавтракали  в
ресторане. Он посоветовал мне не менять мои пищевые привычки очень резко.
     - Твое тело не привыкло к мясу силы, - сказал  он.  -  ты  заболеешь,
если не будешь есть свою пищу.
     Сам он ел с удовольствием. Когда я пошутил об этом, он просто сказал:
     - Мое тело любит все.
     Около полудня мы опять пошли в водный каньон. Мы начали с  того,  что
стали делать себя заметными для духа при  помощи  "шумного  разговора",  а
затем насильственной тишиной, которая длилась часами.
     Когда мы покинули это место, то вместо того, чтобы направиться домой,
дон Хуан повернул в сторону гор. Мы достигли каких-то  пологих  склонов  и
затем забрались на вершину высокого холма. Там дон Хуан  выбрал  место  на
открытом незатененном участке. Он сказал  мне,  что  мы  должны  ждать  до
темноты, и что я должен вести  себя  наиболее  естественным  образом,  что
включает в себя задавание вопросов, которые я хочу задать.
     - Я знаю, что дух шныряет тут, - сказал он очень тихим голосом.
     - Где?
     - Вон там, в кустах.
     - Какого сорта этот дух?
     Он взглянул на меня с испытующим выражением и заметил:
     - А какие бывают?
     Мы оба расхохотались. Я задавал вопросы из-за своей нервозности.
     - Он вернется в сумерках, - сказал он. - нам нужно только ждать.
     Я замолк, вопросы у меня кончились.
     - Это время, когда мы должны поддерживать разговор, -  сказал  он.  -
человеческий голос привлекает духов. Один тут шныряет  вокруг.  Мы  делаем
себя доступными ему, поэтому продолжай говорить.
     Я испытал идиотское чувство пустоты. Я не мог придумать, что бы такое
сказать. Он засмеялся и похлопал меня по спине.
     -  Ты,  действительно,  штучка,  -   сказал   он.   -   когда   нужно
разговаривать, ты проглатываешь свой язык. Давай, трепи языком.
     Он сделал поразительный жест  шлепанья  губами,  путем  открывания  и
закрывания своего рта с большой скоростью.
     - Есть ряд вещей, о которых мы с этого времени сможем говорить только
в местах силы, - продолжал он. - я привел тебя сюда, потому что  это  твое
первое испытание. Здесь находится место силы и  здесь  мы  можем  говорить
только о силе.
     - Я действительно не знаю, что такое сила, - сказал я.
     - Сила - это нечто такое, с чем имеет  дело  воин,  -  сказал  он.  -
сначала это невозможное дело, настолько, что о  нем  даже  трудно  думать.
Именно это сейчас происходит с  тобой.  Затем  сила  становится  серьезным
делом. Можно не иметь ее, или можно даже полностью не  понимать,  что  она
существует, и однако же знать, что что-то такое есть. Что-то такое, что не
было  заметным   раньше.   Затем   сила   проявляет   себя,   как   что-то
неконтролируемое, которое приходит само по себе.  Я  не  имею  возможности
сказать, как она приходит или что это такое в действительности. Это  ничто
и в то же время это творит чудеса прямо  перед  твоими  глазами.  Наконец,
сила это  что-то  такое  прямо  внутри  себя  самого.  Что-то  такое,  что
контролирует твои поступки и в то же время послушно твоей команде.
     Наступила пауза. Дон Хуан спросил меня, понял ли  я.  Я  почувствовал
себя смешным, говоря, что я понял. Он, казалось, заметил мое неудобство  и
усмехнулся.
     - Я собираюсь научить тебя прямо здесь первому шагу к силе, -  сказал
он, как бы диктуя мне письмо. -  я  хочу  научить  тебя,  как  настраивать
сновидения.
     Он взглянул на меня и вновь спросил меня, понимаю  ли  я,  о  чем  он
говорит. Я не понимал. Я вообще еле-еле мог следить за ним.  Он  объяснил,
что настраивать сновидения означает иметь  сознательный  и  прагматический
контроль над общей ситуацией сна, сопоставимый с  тем  контролем,  который
имеешь при любом выборе в пустыне,  как  например,  забраться  на  вершину
холма или остаться в тени водного каньона.
     - Ты должен начать с того, чтобы делать  что-либо  очень  простое,  -
сказал он. - сегодня в своих снах ты должен смотреть на руки.
     Я громко рассмеялся. Его тон был таким утвердительным, как если бы он
говорил мне о чем-то совсем обычном.
     - Почему ты смеешься? - спросил он с удивлением.
     - Как я смогу смотреть на свои руки во сне?
     - Очень просто, сфокусируй свои глаза на них, вот так, - Он  наклонил
голову вперед и уставился на свои руки с  разинутым  ртом.  Его  жест  был
таким комичным, что я рассмеялся.
     - Серьезно, как ты хочешь, чтобы я это сделал? - спросил я.
     - Так, как я рассказал тебе, - оборвал  он.  -  ты,  конечно,  можешь
смотреть на все, что тебе, черт возьми, захочется: на свои ноги,  на  свой
живот, на свой член, - это все равно. Я сказал "твои руки", потому что для
меня проще всего смотреть на них. Не считай это шуткой. Сновидение так  же
серьезно, как "видение"  или  умирание,  или  любая  другая  вещь  в  этом
пугающем волшебном мире.
     Думай об этом, как о чем-нибудь развлекательном. Представь  себе  все
те невообразимые вещи, которые ты сможешь выполнить.  Человек,  охотящийся
за силой, почти не имеет границ в своих сновидениях.
     Я попросил его дать мне какие-нибудь ключики.
     - Тут нет никаких ключиков, просто смотри на свои руки.
     - Но тут должно быть что-то большее, чем ты  мог  мне  рассказать,  -
настаивал я.
     Он покачал головой и скосил глаза, глядя на меня короткими взглядами.
     - Каждый из нас  различен,  -  сказал  он,  наконец.  -  то,  что  ты
называешь ключиками, было бы лишь тем, что я сам делал, когда  учился.  Но
мы не одинаковы. Мы даже примерно не одинаковы.
     - Возможно, что-нибудь из того, что ты мне скажешь, помогло бы мне.
     - Для тебя было  бы  проще  начать  смотреть  на  свои  руки,  -  он,
казалось, организовывал свои мысли и покачивал головой вверх и вниз.
     - Каждый раз, когда ты смотришь на что-либо во сне, оно  меняет  свою
форму, - сказал он после долгого молчания. - трюк  того,  чтобы  научиться
настраивать сновидения, очевидно, не в том, чтобы просто смотреть на вещи,
но в том,  чтобы  сохранять  их  изображения.  Сновидения  реальны,  когда
добьешься того, что сможешь приводить все в фокус. Тогда не будет  разницы
между тем, что ты делаешь, когда спишь, и тем, что ты  делаешь,  когда  не
спишь. Понимаешь, что я имею в виду?
     Я признался, что, хотя я  и  понял  то,  что  он  сказал,  но  я  был
неспособен ухватить его идею. Я привел пример, что в  цивилизованном  мире
есть масса людей, которые имеют различные иллюзии  и  неспособны  отличить
того, что происходит в реальном  мире  от  того,  что  имеет  место  в  их
фантазиях. Я сказал, что такие люди несомненно  умственно  больны,  и  мое
чувство неловкости возрастает каждый раз, когда он  рекомендует,  чтобы  я
поступал, как сумасшедший человек.
     После  моих  долгих  объяснений  дон  Хуан  сделал  комический   жест
отчаяния, приложив ладони к щекам и громко вздыхая.
     - Оставь свой цивилизованный мир в покое, - сказал  он.  -  Пусть  он
будет, как он есть! Никто не просит тебя вести себя так,  как  безумец.  Я
уже говорил тебе, что воин должен быть совершенен для  того,  чтобы  иметь
дело с теми силами, за которыми он охотится. Как ты  можешь  предполагать,
что воин будет неспособен отличить одну вещь от другой.
     С другой стороны, мой друг, ты, который  знает,  что  такое  реальный
мир, споткнешься  и  погибнешь  через  очень  короткое  время,  если  тебе
придется зависеть от своей  способности  различать,  что  реально,  а  что
нереально.
     Очевидно, я не выразил того, что я хотел сказать. Каждый раз, когда я
протестовал, я просто выражал словами невыносимое замешательство от  того,
что нахожусь в ужасном положении.
     - Я не собираюсь превращать тебя в больного сумасшедшего человека,  -
продолжал дон Хуан. - это ты можешь сделать и сам, без моей помощи. Но  те
силы, которые ведут нас, привели тебя ко мне, и  я  принял  решение  учить
тебя. Изменить твой глупый образ жизни,  жить  сильной  и  чистой  жизнью.
Затем силы привели тебя  ко  мне  снова  и  сказали  мне,  что  ты  должен
научиться жить неуязвимой жизнью воина. Очевидно, ты не можешь  так  жить.
Но кто может  сказать  наверняка?  Мы  такие  же  загадочные  и  такие  же
пугающие, как этот неизмеримый мир. Поэтому, кто сможет сказать наверняка,
на что ты способен?
     В голосе дона Хуана был оттенок грусти. Я  хотел  извиниться,  но  он
начал говорить снова.
     - Тебе нет нужды обязательно смотреть на свои руки, -  сказал  он.  -
как я уже сказал, выбери все, что угодно. Но выбери одну  вещь  заранее  и
найди ее в своих снах. Я сказал "твои руки", потому что они  всегда  будут
рядом с тобой.
     Когда они начнут изменять форму, ты должен отвести от  них  взгляд  и
выбрать что-либо другое, а затем взглянуть на свои руки опять. Нужно много
времени, чтобы усовершенствовать эту технику.
     Я настолько ушел в записывание, что не заметил, как стемнело.  Солнце
уже исчезло за горизонтом. Небо было облачным, и сумерки были густыми. Дон
Хуан поднялся и бросил несколько взглядов украдкой в сторону юга ...





                 ФРАГМЕНТ ИЗ 11-Й ГЛАВЫ "НАСТРОЕНИЕ ВОИНА" 

     ... Почти час прошел в полном молчании.  Затем  он  внезапно  спросил 
меня, как мои успехи в изучении техники сновидения, которой он научил меня.  
Я практиковал ее очень усердно и после монументальных  усилий  получил  до
какой-то степени способность контролировать свои сны. Дон Хуан  был  очень
прав, говоря, что эти упражнения  можно  рассматривать,  как  развлечения.
Впервые в моей жизни меня еще что-то ждало впереди, когда я ложился спать.
     Я дал ему детальный отчет о своих успехах.
     Довольно легко оказалось научиться удерживать изображение  своих  рук
после того, как я научился командовать самому себе смотреть  на  них.  Мои
видения, хотя и не всегда моих собственных рук, длились по-видимому долгое
время, пока я, наконец, не терял над  ними  контроля  и  не  погружался  в
обычные непредсказуемые сны. У меня совсем не было воли над тем,  когда  я
дам себе команду смотреть на свои руки или же смотреть на  другие  моменты
сна. Это просто происходило, и все. В какой-то момент я вспоминал,  что  я
должен посмотреть на свои руки, а затем на окружающее. Были ночи,  однако,
когда я совершенно не мог припомнить, чтобы я что-либо делал. 
     Он,  казалось,  был  удовлетворен  и  захотел  узнать,   какие   темы
сновидений я обычно находил в своих видениях. Я не мог подумать ни  о  чем
конкретном и стал пересказывать кошмарный сон, который я видел  предыдущей
ночью.
     - Не будь таким заинтересованным, - сказал он сухо.
     Я рассказал ему, что я записывал все детали моих снов. С тех пор, как
я  начал  практиковать  смотрение  на  свои  руки,  мои  сны  стали  очень
впечатляющими, и  моя  способность  вспоминать  их  увеличилась  до  такой
степени, что я мог помнить малейшие детали. Он сказал, что следить за ними
было пустой тратой времени, потому что детали и их живость ни коим образом
не были важны.
     - Обычные сны  становятся  очень  живыми,  как  только  ты  начинаешь
настраивать сновидение, - сказал он. -  эта  живость  и  ясность  являются
ужасающим барьером, и с тобой  тут  дело  обстоит  хуже,  чем  с  кем-либо
вообще, кого я  встречал  в  своей  жизни.  У  тебя  наихудшая  мания.  Ты
записываешь все, что можешь.
     Со всей честностью я считал,  что  делаю  то,  что  нужно.  Составляя
подробнейшие отчеты о своих снах, я получал до  какой-то  степени  ясность
относительно природы явлений, которые проходили передо мной во сне.
     - Брось это, - сказал он повелительно. - это ничему не помогает. Все,
что ты при этом делаешь, это отвлекаешь себя от цели  сновидения,  которая
состоит в контроле и силе.
     Он лег и закрыл глаза шляпой и говорил, не глядя на меня.
     - Я собираюсь напомнить  тебе  всю  ту  технику,  которую  ты  должен
практиковать, - сказал он. - прежде всего, как исходная точка,  ты  должен
фокусировать свой взгляд на руках. Затем переноси свой  взгляд  на  другие
предметы и смотри на них короткими взглядами. Фокусируй свой взгляд на как
можно большем  количестве  вещей.  Помни,  что  если  ты  бросаешь  только
короткий взгляд, то изображение не смещается. Затем возвращайся обратно  к
своим рукам.
     Каждый раз, когда ты смотришь на свои руки,  ты  возобновляешь  силу,
необходимую для сновидения. Поэтому вначале не  смотри  на  слишком  много
вещей. Четырех предметов будет достаточно на один раз. Позднее ты  сможешь
увеличить их количество, пока не сможешь охватывать все, что ты хочешь. Но
как только изображения начнут смещаться и ты почувствуешь, что ты  теряешь
контроль - возвращайся к своим рукам.
     Когда ты почувствуешь, что  можешь  смотреть  на  вещи  неопределенно
долгое время, ты будешь готов к тому, чтобы приступить к новой технике.  Я
собираюсь тебя научить этой  новой  технике  сейчас,  но  ожидаю,  что  ты
применишь ее только тогда, когда будешь готов.
     Он молчал примерно четверть часа. Наконец, он сел и взглянул на меня.
     - Следующий шаг в настройке сновидений состоит в том, чтобы научиться
путешествовать, - сказал он. - точно так же, как ты научился  смотреть  на
свои руки, ты должен заставить себя двигаться,  перемещаться  в  различные
места. Сначала ты должен установить то  место,  куда  ты  хочешь  попасть.
Выбери хорошо известное место. Может быть, школу или парк, или дом  твоего
друга. Затем заставь себя отправиться туда.
     Эта техника очень трудна. Ты должен выполнить две задачи.  Ты  должен
заставить себя переместиться  в  определенное  место  и  затем,  когда  ты
добьешься совершенства в этой технике, ты должен научиться  контролировать
точное время своих путешествий.
     Записывая его заявления, я чувствовал, что  я  действительно  штучка.
Действительно, я записываю безумные инструкции, сшибая самого себя  с  ног
для того, чтобы следовать им. Я испытал волну угрызений и раздражения.
     - Что ты делаешь со мной, дон Хуан? - спросил я, на этот раз  имея  в
виду действительно то, что говорил.
     Он казался удивленным. Секунду он смотрел на меня, затем улыбнулся.
     - Этот же самый вопрос ты задавал мне уже множество раз. Я  ничего  с
тобой не делаю. Ты делаешь себя доступным силе, ты охотишься, а  я  просто
веду тебя.
     Он наклонил голову набок и изучающе смотрел на  меня.  Он  взял  меня
одной рукой за подбородок, а другой  за  голову,  а  затем  подвигал  моей
головой взад и вперед. Мышцы моей шеи были  очень  напряжены,  и  движение
головы сняло напряжение ...













    
Студия "Eninfo" -
информация о самых эффективных системах
интегрального тренинга